Эволюция русского стиха

УСТНОЕ НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

   Русская поэзия выросла из песенных и говорных жанров устного народного творчества - былин, песен, оберегов, плачей -  и поначалу была неразрывно связана с музыкальной мелодией и напевом. В раннее средневековье проза и стих в их современном понимании находились в единой синкретической связи между собой и ещё не обособились. Различие между ними оформлялось на протяжении многих веков: элементы, украшающие речь, постепенно переходили в разряд художественной литературы и стихотворного искусства, в то время как простая и незатейливая разговорная речь становилась фундаментом прозаической литературы. К потенциально стихотворным жанрам изначально тяготели  русские былины, обрядовые и плясовые песни, пословицы, поговорки и духовные стихи, к прозаическим – сказки, присказки, жития, повести, летописания, заговоры и т.п.

   Древнейшими (IX-XIII в.) и первыми носителями и накопителями фольклорных текстов были сказители народных былин. Былина - русская народная эпическая песня-сказание  - отличалась декламационно-повествовательной манерой исполнения и была одной из древнейших форм народного поэтического творчества, что даёт основание считать былинный стих наряду с песенным своеобразной точкой отсчёта в эволюции русского стиха. Северные былины - одноголосные - обычно слагались под короткие напевы и носили речитативный характер, южные - хоровые - по музыкальному складу больше тяготели к песням. Музыкальное деление мелодий народных песен и былин на мотивы отражалось и на структуре их текстов: чем однообразнее был напев, тем строже был словесный ряд, постепенно оформлявшийся в подобие современных стихов. Так,  былинный стих напевался и проговаривался вольным хореем с дактилическими окончаниями – исконно русским эпическим размером.

Как во стольном  во городе  во Киеве,

У великого у князя у Владимира...

Первые краесогласия (предвестники рифмы) в русском народном стихе стали появляться в виду всё той же специфической музыкальной организации слов: схожие мотивы предполагали и синтаксический параллелизм в тексте - в конце стихов располагались одинаковые части речи, которые и порождали созвучия.

Во глазах, мужик, да подлыгаешься,

Во глазах, мужик, да насмехаешься...

Ен тетивочку шелковенку натягивал,

А он стрелочку каленую накладывал…

 

Он подъехал на кобылке соловенькой

А ко этой ко сошке кленовенькой...

Появлению рифмы способствовали и различные формы говорного стиха: загадки, сказки, поговорки, прибаутки, в которых игра слов рождала звуковой повтор - поначалу спонтанно, а со временем более осмысленно как словесный приём-украшение, что также было важным этапом на пути к регулярной рифме.

Хвали сено в стогу, а барина в гробу.

Людская молва, что морская волна.

Пришла беда — отворяй ворота

На каждый роток не накинешь платок.

Жена да муж, змея да уж.

 

Что не корыстно? – Коромысло.

Что в в избе гадко? – Кадка.

Что в избе бодро? – Ведро.

Благодаря подобным созвучиям речь казалась более искусной и запоминаемой, что, несомненно, отображалось на её восприятии. В какой то степени, благодаря этому народный фольклор легко передавался из уст в уста на протяжении многих поколений и сохранился до нашего времени. Примечательно также и то, что подобные украшения вкраплялись и в такие прозаические жанры, как сказки, особенно часто в их названия, имена героев, а также зачины и концовки:  "Василиса краса – длинная коса", "Конёк-Горбунок", "Баба Яга - костяная нога", "И стали они жить-поживать да добра наживать", "В тридевятом царстве, в тридесятом государстве"; ""Сивка-Бурка вещая каурка"; "пир на весь мир"; "жили-были"; "было, да сплыло"... Подобные созвучия переносились в сказки из «раёшного стиха» (современный термин), истоки которого восходят к балаганным театрам, скоморошьим прибауткам и балагурным представлениям.

   Византийская культура продолжала античные и языческие традиции стихосложения, а также разрабатывала новые поэтические формы, привязанные к  потребностям церкви, которая с утверждением христианства доминировала во всех сферах общественной и культурной жизни общества. Самая популярная жанровая форма этого времени – литургические гимны и церковные песнопения (кондаки, стихиры, каноны), наиболее яркими представителями которых были Роман Сладкопевец (6 в.) и Андрей Критский (8 в.). Главное достижение этого периода – изменение просодической системы языка: канули в лету противостояние долгих  и кратких гласных - основного феномена античного стихосложения. Литургическая гимнография – ещё не стихи в современном понимании, но уже и не проза. Такое пограничное явление между стихами и прозой в современной терминологии обозначается как стихопроза. Несмотря на то, что чисто графически церковная поэзия никак не обозначалась на письме (вся литература до изобретения и распространения в 16 веке книгопечатания  была целиком рукописной, а средневековые тексты были сплошными и писались без пробелов и абзацев, а также без знаков препинания), она была сплошь и рядом созвучной, можно даже сказать рифмованной - роль рифмы в современном понимании там выполняли гомеотелевты, известные ещё по античной поэзии. Однако такая «рифмованность» была ещё произвольной и не носила регулярного характера. В целом, византийские богословы - в большинстве своём великолепные ораторы, усвоившие традиции классического античного красноречия, были прекрасными образцами для подражания и способствовали совершенствованию ораторского искусства русских церковных писателей.

   
 С первых шагов славянская литература стремилась овладеть всеми достижениями византийских писателей, в том числе и стихотворными жанрами. Первым славянским поэтом  был монах Константин Философ (родился в 827 г., перед смертью принял схиму Кирилл), уроженец македонского города Солуни, великий просветитель и изобретатель славянской азбуки и письменности (вместе с братом Мефодием). Получив прекрасное образование, основательно изучив Гомера и творчество византийских писателей, Кирилл писал первые славянские поэтические тексты для поднятия авторитета новой славянской литературы. Одним из первых  текстов первооткрывателя славянской поэзии была Похвала-молитва известному византийскому стихотворцу, святому отцу и первому христианскому поэту Григорию Назианзину(Богослову), написанная по-гречески в конце 9 в.
    Принятие христианства на Руси сыграло решающую роль в развитии национальной литературы, которой до 10 века просто не существовала - искусство слова было представлено только устным фольклором. Первыми  книгами на Руси были служебники, часословы, требники, тропари - всё то, что было необходимые для богослужения, т.н. патристическая литература - жития, поучения, наставления и молитвы христианских проповедников. Блестящими образцами церковной поэзии была сама книга книг "Библия", а точнее её составляющие: псалтырь (собрание псалмов - гимнов и молитв) и служебные минеи. К сожалению, славянские переводчики того времени не смогли отобразить "поэтический дух" текстов священных писаний, и их славянские (как и позже русские) переводы были чисто прозаическими. Одним из первых переводных произведений, в которых древнерусским книжникам 7 века удалось сохранить многочисленные художественные достоинства, была "История Иудейской войны" Иосифа Флавия с её подчёркнуто ритмизированным слогом, эпитетами, сравнениями, метафорами и разного рода благозвучиями, основанными на параллелизме синтаксических конструкций. Первые морфологические рифмы (употребление рядом сходных грамматических форм) можно встретить ещё в "Слове о Законе и Благодати", написанном киевским священником (впоследствии метрополитом всея Руси) Иларионом в 1049 г. Позже - в авторских торжественных проповедях (Словах) выдающегося проповедника 12 века, епископа Кирилла Туровского, а также Прокла Константинопольского. Их молитвы завораживали своей гармонией, ритмом и красотой слога.

                               Христос вводит душа святых пророк в небесное царство, разделяет своим угодником горняго града обители,
                               отверзает праведникам рай, венчает страдавъшая за нъ мученики... <>...и душам спасение и врагом одоление...<>
                               Для тебя облака дождемъ землю напояють, и земля всякую траву семенитую и деревья возвращаетъ...
                                                                                       (Проповеди Прокла Константинопольского)

                             Авель жертвы ради именуется; Енох благоугодности ради поминуется; Мельхиседек образа ради Божия возвращается;
                             Авраам веры ради прославляется; Исаак преобразования ради похваляется; Иаков борения ради ублажается; Йосиф
                             целомудрия ради почитается; Йов терпения ради блаженным нарицается; Моисей законодательства ради воспевается;
                             Самсон как сообщник Божий ублажается...
                                                                                         (Проповеди Прокла Константинопольского)

   Основной формой духовной литературы того времени были молитвословные стихи, составлявшиеся богословами и святыми отцами. Такие тексты часто оформлялись писцами декоративным шрифтом и писались киноварью, что придавало им неповторимый колорит напыщенности и парадности. Фактически с таким празднично-орнаментальным оформлением и ассоциировалось само понятие «стихи» в 10-15 вв. Русских авторов богослужебных гимнов и церковных песнопений  той эпохи ещё нельзя считать стихотворцами в чистом виде: они решали свои сугубо прикладные задачи, связанные со словесной интерпретацией библейских молитв на музыкальный лад, а также "трансплантацией" (пересадкой) на русский язык греческих, старославянских и византийских текстов, не задумываясь о каких-либо правилах и лишь подсознательно опираясь на метрические и ритмические традиции классической античной поэзии.  Первые как славянские, так и русские стихи - молитвословные стихи - по форме напоминали современный верлибр. 

               Отче нашь
               иже еси на небесехь.
               да святится имя твое

               да придет царствие твое.

               да будет воля твоя

               яка на небеси и на земли...

В форме акростиха была написана Азбучная молитва, каждое изречение которой начиналось с новой строки и буквы алфавита. Авторство акромолитвы приписывается Константину Преславскому.

               Азъ словом симь молюся Богу
               Боже вьсея твари и зиждителю
               Видимыимъ и невидимыимъ!

               Господа духа посъли живущаго

               Да въдъхнетъ въ сьрдце ми слово

               Еже будетъ на успехъ вьсемъ...

  Более демократичным жанром по сравнению с молитвами и проповедями были  духовные стихи (в богослужении не использовались),  которые как и народный песенно-поэтический фольклор стояли у истоков современного русского стиха. Это были песнопения религиозного содержания на обработанные в свободной стихотворной манере библейские или житийные темы. Главными хранителями, носителями и  исполнителями духовных стихов были странствующие нищие-слепцы ("калики перехожие") - основное "средство массовой информации" дописьменной и неграмотной Руси. Одним из величайших образцов русских духовных стихов была т.н. "Голубиная книга" - бесценный свод народной мудрости, преисполненный философского и нравственного смысла и раскрывающий "премудрость всея вселенной".

К концу 15 века появятся  духовные стихи письменной традиции (покаянные), соединившие интонации церковного пения (знаменного распева) и народных песен - "стихи покаянные, слезны и умиленны, чтоб душа пришла к покаянию". В таких стихах  будут преобладать мотивы греха и покаяния, смерти и страшного суда.

               Приими мя, пустини,
               Яко мати чадо свое,
               Во тихое и безмолвное
               Недро свое...

Постепенно в покаянные стихи проникнут и светские мотивы, в результате чего такая форма внебогослужебной лирики оформится в самостоятельный жанр.
 

 К началу 12 века окончательно сформировался богатый и выразительный древнерусский язык. Помимо переводной литературы
всё больше создаётся оригинальных произведений русских писателей, в которых часто присутствует патриотическое начало. Выдающимся памятником древнерусской литературы является «Слово о полку Игореве» (конец 12 в.), написанное в период наивысшего расцвета письменности и культуры Киевской Руси - накануне монголо-татарского нашествия. "Слово" можно расценивать и как ритмизованную прозу, и как стихотворное произведение - это и повествование, и песня, и поэма. Написанное самобытным и красочным языком, "Слово о полку Игореве", несомненно, являет собой прообраз русского стиха: в нём присутствует и ритмическая упорядоченность, и звукопись, и анафоры (единоначатия), и разделение на колоны, и звуковые повторы (пусть и нерегулярные), основанные на параллельных синтаксических конструкциях.

               Всеслав князь людемъ судяше,
               князем грады рядяше,
               а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше...

 Средневековая русская литература 10-15 веков  жанрово многообразна: апокрифы, патерики, проповеди, летописи, жития святых, сказания, повести и пр. Признаки стиховности (в первую очередь т.н. эмбриональная рифма) дают о себе знать во многих произведениях того времени.

        ..абие всемъ весла отъ рукъ испадоша, и вси отъ страха омертвоша...
                                                             (Сказание о Борисе и Глебе)

               Стар денми и книжен вельми.

                             (Хождение Игумена Даниила)

         Лутче нам смертию живота купити, нежели в поганой воли быти.
                                            (Повесть о разорении Рязани Батыем)

 Праобразы первых рифм (в том числе диссонансов и ассонансов) появлялись вследствие широко распространённого в средние века приёма ритмизации текстов, в результате чего на концах речевых отрезков оказывались слова одинаковых частей речи в сходных грамматических формах. Такие созвучия использовались не только в духовных стихах и молитвах, но и во многих произведениях весьма далёких от поэзии жанров, таких как повести, летописания, сказания, апокрифы и пр.
Мняша - воссташа, плачюща - стонюща, краяше - пресекаше - любляше - живяше - браняше, посекоша - поимаша - испадоша -омертвоша, вооружився - помолився - защитився - укрепився, летают - грают, казнити - бити - волочити - чредити - веселити...   Однородные части слова в конце колонов, звучащие благозвучно, были также и своего рода словесным орнаментом, украшавшим речь и облегчавшим восприятие и запоминание риторических текстов. Поначалу такие рифмы вставлялись авторами в тексты непреднамеренно (авторифма), но со временем  - всё более сознательно и умело (риторическая рифма), что было одним из основных факторов, способствующим размежеванию  поэтической литературы от прозаической и постепенному переходу от ритмической прозы к рифмованной поэзии.  Позднее мнемоническая (запоминательная) функция рифмы будет одним из основных и обязательных условий стиха.
   Видным мастером риторического жанра в 13 веке был архимандрит Киево-Печерского монастыря, а позднее епископ - Серапион Владимирский. В его "Словах" также можно встретить уже осмысленные рифмические цепи.

                               ... И землю нашу пусту створиша, и грады наши плениша, и церкви святыя разориша,
                                                          отци и братию нашу избиша, матери наши и сестры наши в поруганьи быша...
                                                    ("Слово о казнях божиих и ратях")
   
  Первым "светским" по тем временам стихотворцем, отступившим в своём творчестве от церковной тематики, был   Даниил Заточник (13 век), написавший в духе скоморошьих стихов "Моление" (в ещё одной редакции - "Слово"), в котором явно прослеживается связь с народной речью, и которое было афористично по своей природе.

Кто такой был Даниил Заточник и был ли это реальный человек - до сих пор остаётся загадкой для исследователей. Ясно одно: он был бесспорным новатором в литературе, в том числе и в области рифм, впервые использовав рифмы-ассонансы, начальные, тавтологические и каламбурные рифмы. Демократичность языка, нарочитая грубость, балаганный характер и сходство его Моления (Слова) с устно-поэтическим творчеством (пословицами, поговорками, причитаниями и пр.) способствовали небывалой популярности "Слова" на Руси.

  В 14-15 вв. на Руси начинает распространяться особая манера украшательства речи – «плетение словес», в котором, кроме традиционных приёмов средневековой агиографии, задействуются новые поэтические средства выразительности: амплификации, гиперболы, метафоры, плеоназмы, антитезы – что создавало величественный и неповторимый стиль изложения. Одним из мастеров такого слова (а фактически родоначальником "плетения словес")  был монах ростовского, а позже Троице-Сергиева монастыря Епифаний, за свою начитанность и мудрость получивший прозвище Премудрый. Его «Житие Стефана Пермского» (1396-1398 гг.), написанное в экспрессивно-эмоциональном стиле, было неподражаемым образцом словесной изощрённости и виртуозной вычурности. Попутно стоит заметить, что из всех жанров церковной литературы жития святых допускали наибольшие отклонения от канонических (официальных) воззрений как по содержанию, так и по форме. В своём труде Епифаний Премудрый впервые осознанно использовал все известные ему художественные приёмы для создания неповторимого стиля торжественного велеречия. Он в совершенстве владел ораторским искусством, а посему  его речь отличалась "насыщенностью", праздничной приподнятостью и была для его времени как ничья другая близка к стихотворной.

                 Да и аз многогрешный и малоразумный и последуя словесем похвалений твоих, слово плетущи и слово плодящи,
           и словом почтити мнящи, и от словес похваления собирая и приобретая и припетая паки глаголя:  что еще тя нареку?
                                     - Вожа заблудшим, обретателя погыбшим, наставника прельщеным, руководителя умом ослепленым,
                       чистителя оскверненым, взыскателя расточеным...
 

    После завоевания турками Византии (1453 г.), на культуру которой опиралась средневековая Русь, русская литература (самого понятия "литература" в современном значении тогда ещё не существовало) варилась, что называется, "в собственном соку". Вплоть до конца 16 века века русский стих не прогрессировал, так как был в немилости у русских (впрочем, как и у славянских) книжников, относившихся к нему как к несерьёзной словесной забаве. Это был период т.н. довиршевой литературы, который только готовил почву для начала развития русского стиха как самостоятельного направления в зарождающейся новой русской литературе. 17 век стал переломным в её истории: стих в общих чертах сформировался и отмежевался от прозы и музыкального сопровождения. Кроме того, традиции устно-поэтического народного творчества взяли верх над канонами церковной поэзии, что и определило дальнейшие пути развития русского литературного стиха. Огромное значение в становлении как европейской, так и русской литературы имел факт распространения бумаги как основного - по причине своей дешевизны - писчего материала (до этого тексты писались на дорогом пергаменте); а также изобретение книгопечатания, благодаря чему письменные тексты начали иметь массовое хождение и отодвигать на второй план устные. В древнерусской письменности стих, как делимый на соизмеримые отрезки текст, встречался только как исключение. Начиная же с 17 века за поэзией  закрепляется особенное от прозы графическое оформление стихотворных строчек на письме. В эти же годы происходит и переход от окказиональной (случайной) к регулярной и осмысленной рифме. Также немаловажен и тот факт, что только с 17 века русской литературой было признано право искусства на художественный вымысел. Собственно этим периодом и завершается эпоха древнерусской довиршевой литературы и начинается виршевая русская поэзия западноевропейского типа.